Prince 'O' The Times - Форум фанатов Принса

Интервью Венди и Лисы магазину OUT

Клавишнице Лисе Коулмэн было 19, когда она начала работать с Принсем над его альбомом 1980 года Dirty Mind. Её подруге детства, гитаристке Венди Мелвойн тоже было 19, когда она присоединилась к Принсу в 1983 для работы над Purple Rain. С того момента известные как Венди и Лиса, Мелвойн и Коулмэн стали ключевыми членами Revolution, группы Принса на пике его музыкальных сил и мультиплатиновой популярности. После того, как они покинули группу в 86, пара продолжила работу как дуэт и композиторы таких хитовых телешоу как Heroes. Мерцая яркой поверхностью, дополняющей сложную глубину, их последний на сегодня альбом White Flags of Winter Chimneys, демонстрирует изысканное напряжение рока и джаза, несомненно, подтверждая их серьезность. Чтобы отпраздновать это достижение, Мелвойн и Коулмэн отказались от обычной приватности и дали Out самое откровенное интервью.

Out: Люди, знающие вас как музыкантов Принса, могут не знать о музыке, сочиненной вами для фильмов и ТВ или всех тех записях, в которых вы принимали участие, как то альбом k.d. lang Invincible Summer или невероятный прошлогодний альбом Hurricane, с которым вернулась Грейс Джонс.
Венди: Мы провели замечательный месяц с Джонс дома: сочиняли Williams' Blood, становились друзьями и были чудаковатыми дивами. Мы должны были заезжать за ней, когда она просыпалась утром, а утро для неё было в 6 вечера.
Лиса: Она забирается на заднее сидение машины и, конечно, мы должны остановиться, купить шампанского. Она хотела играть на басу. У неё не очень-то получалось, но она могла запросто раскачивать на одной ноте. Она начинала петь и хотела бы я видеть свое лицо. А была такая –
Венди и Лиса почти в унисон: Боже мой, это же Nightclubbing! (Классический диско-панковый альбом Джонс 1981 года с хитом Pull Up To The Bummer)

Как и Hurricane, ваш новый альбом обладает кинематографическим качеством, и вы создаете фоновую музыку для кино и ТВ. Что вы можете сказать о создании такой неотъемлемо визуальной музыки?
Венди: Пытаться написать песню, которую ты лучше видишь в голове. Выбирать определенные ноты, чтобы раскрыть ту линию, которую поешь, или использовать тот или иной инструмент, который вызовет интуитивный ответ слушателя. Моя подруга – кинорежиссер и сценарист, она часто задает подобные вопросы.
Лиса: Когда мы с Венди пишем для кино, мы не аккомпанируем певцу. Вместо этого есть актеры и текст. Мы должны быть невидимы, только раскрывать то, что там. Так что, это как рисовать контуры и тени на чем-то, чтобы сделать объект трехмерным. В поп песне, особенно если вы сами её пишете, вы становитесь актером. Потом добавляете пейзаж, обстановку на фоне которой происходит действие.

Мне кажется, ваша история с Принсем была и благословением и помехой в получении работы в кино и на ТВ. Как это обернулось?
Лиса: Многие встречаются с нами и вся встреча получается « Каким был Принс? Что он делает сейчас?» Так что это открывает много дверей, но не имеет отношения ни к чему существенному, связанному с нами.
Венди: Нам приходилось вставать в позу перед каждой открывающейся дверью и убеждать мир, что мы существуем. Это было чем-то вроде патологии для нас. Мы пишем для кино и ТВ почти уже 20 лет, и только в последние, наверное, 10 лет нас перестали приглашать только в черные фильмы. Сейчас мы работаем над передачей, которая полностью создается лесбиянками и мы в восторге от этого. Она идет по Showtime, называется Nurse Jackie( медсестра Джеки), с Эдди Фалко. Это фантастика.

Почему вы решили продолжить работать вместе после ухода из Revolution?
Венди: Мы были женаты, и я была её самым большим фанатом. Все, что она играла разбивало мне сердце и так продолжается до сих пор и я хочу владеть этим и жаждать этого и сделать это моим.
Лиса: (Смеётся) Да, мы связаны вместе. Скованы. Нет, я люблю Венди. Мы знакомы практически всю жизнь. Как только её наняли к Принсу, это было как сон для меня. Я влюбилась в Венди, подругу детства, и неожиданно мы начали по другому друг на друга смотреть, но мне приходилось постоянно ездить. Это всегда было пыткой. Наконец Принс встретился с Венди и там были какие-то проблемы с другим гитаристом (Дезом Дикерсоном) и провидение повернуло так, что Венди оказалась в дороге в нами.

Образ, спроектированный в Purple Rain был отражением ваших отношений? Или он исходил от Принса или режиссера?
Венди: Не думаю, что режиссер имел к этому отношение. Думаю, Принс увидел нас как пару, которой мы были и использовал эти отношения, чтобы придать таинственности себе. И, я думаю, мы с Лисой хотели этого, потому что тогда мы чувствовали себя загадочно. Мы были молоды и это было круто, и мы поддались, не подозревая, чем обернется это в результате. Мы не думали об этом под таким углом. Мы просто подумали « Это круто!»

Перед тем, как мы продолжим, я должен спросить: Вы открывались раньше? Или это оно?
Венди: Мы никогда не делали «камин-аут» интервью. Мы никогда не скрывались, ни о не говорили « Давай дадим интервью The Advocate. Давай дадим интервью Out.» Я не хотела быть музыкантом-лесбиянкой. Я чувствовала себя очень неудобно в такой роли. Я уже боролась, чтобы быть гитаристом в мире мужчин и если еще добавить это – мы с Лисой были настолько женаты в то время, мне просто не представлялось возможным справиться с этим.
Лиса: С Принсем и Revolution, думаю, это просто воспринималось как должное, то, что мы представляли геев в группе (Смеется) Черные, белые, геи. И люди говорили «Черт, думаешь, эта фишка и лесбиянством прокатит для них?» (Все смеются). Ну и после так называемого развала группы, звукозаписывающие компании говорили «Вам нужно носить шубы, сидеть на мотоциклах и длинные ногти…»
Венди: Просто дерьмо собачье.
Лиса: «И почему вы не носите то нижнее белье как раньше?»
Венди: Чего я никогда не делала.
Лиса: Я носила.
Венди: Но ты носила по-другому.
Лиса: Да, это было больше панк, вроде пошел-на-… фишки, а не « Я сексуальная девочка»

Как процесс утверждения вашей личности как дуэта пересекался с видением звукозаписывающих компаний вашей маркетинговой ценности, исходя из Revolution?
Венди: Сказать тебе честно, это утверждалось в каждом аспекте нашей карьеры тогда. Песни, которые мы писали, фотографии, на которых мы были, клипы, которые мы хотели, места, в которых мы хотели выступать, пресса, которой мы хотели давать интервью, все это было постоянным контрастом с тем, что бизнес хотел от нас. Было ужасно грустно, потому что мы были в таком меньшинстве как музыканты и как молодые женщины. Мы даже не думали о камин-ауте, потому что уже приходилось справляться с трудной ситуацией уходя от Принса. Еще и это казалось непреодолимым. Не думаю, что хоть одна из нас была готова в том возрасте к решающей битве.

Звукозаписывающие компании знали о том, что вы лесбиянки и вас отношения?
Венди: Они никогда не говорили с нами об этом. Думаю. Все знали, но никто не говорил нам « Но вы же гомосексуальная пара. Мы могли бы обработать Lilith Fair или Olivia Records.» Никто так с нами не говорил.
Лиса: Мы были так зациклены на том, что эти люди хотели, чтобы мы были Принсем. Наша ориентация не имела значения. После того, как мы уходили из офисов компаний, я помню один из наших менеджеров заметил, что люди из департамента искусств комментировали то, как мы с Венди общаемся. Что вроде как я говорю «Да, дорогая», а они все начинают шушукаться, как только мы выходим из комнаты. «Они лесбиянки, правда ведь? Они как пожилая семейная пара» На тот момент, мы уже 10 лет как были вместе. Это было совершенно нормально для нас и очень ценно.
Венди: Я видела, как многие другие женщины открываются и не хотела этого для себя. Я хотела, чтобы моя жизнь с Лисой была как можно более закрытой и нормальной.
Лиса: Знаешь, Венди, не знаю, будешь ли ты против того, что я скажу, но мы несколько расходились в наших представлениях на этот счет. Мы давали интервью вместе и люди спрашивали что-то вроде « Каково это жить в Лос Анжелесе?» И я начинала говорить о том, как мы живем вдвоем в доме и буквально получала толчок от Венди под столом «Ты заходить слишком далеко»
Венди: Лиса, в то время мы говорили с дерьмовыми журналами. Я просто не хотела осуждения от людей, которые не знают нас или борьбы, которую проходят все геи, просто пытаясь, бл…, жить нормальной жизнью.
Лиса: Я знаю, но я чувствовала, что надо учить своим примером, а не делать заявления.
Венди: Я была не согласна тогда. Ты до сих пор это слышишь. Мы с Лизой на том же этапе, что и все женщины в возрасте, но тогда это было « На хрен это!» Этого не будет. Я хочу больше контролировать, что происходит. Я просто это делаю. Я хочу, чтобы мы с Лисой были закрыты.

Вы столкнулись с этим в годы Рейгана, когда кризис СПИДа был на пике и прогрессивное мнение о геях начало меняться. Вам, должно быть, приходилось трудно спорить с этим, пока музыкальная индустрия подталкивала вас к тому, чтобы сделать следующими Mary Jane Girls.
Венди и Лиса почти в унисон: Именно этого они хотели.
Венди: Мы не могли быть в большей оппозиции. Мы были просто придурковатыми музыкантами. До сих пор такие. У нас есть запись с Тревором Хорном, сделанная 10, 11 лет назад никогда не издававшаяся. Мы надеялись на следующую, бл… ,Slave To The Rhythm, экстраванганцу Грейс Джонс. Мы думали: «Это будет гениально! Мы станем музыкальными фриками и экспериментаторами. А он, клянусь богом, хотел, чтобы мы стали Spice Girls. Мое сердце было разбито.
Лиса: И не только это, он был таким гомофобом. Не хочу этого говорить, но он даже не позволял нам есть с его серебра по пятницам, потому что он был евреем. Это превратилось в кошмар. Он и его жена, о Боже, я не хочу ни о ком говорить пренебрежительно, но это ставило нас в очень неловкое положение.
Венди: Наша гомосексуальность стала большой проблемой для них.

Это особенно неприятно, когда исходит от парня, продюссировавшего Frankie Goes To Hollywood, Grace Jones и Pet Shop Boys.
Венди: И Марка Элмонда, и ABС, и t.A.T.u. Можно продолжать.
Лиса: Он заходил и начинал говорить « Что ж, я спросил моего ребе о гомосексуализме и мое ребе сказал, что это сравнимо с рождением серийным убийцей. Ты можешь родиться серийным убийцей, но если ты занимаешься серийными убийствами это греховно. На что я ответила «Ладно, ты можешь родиться геем, но если ты будешь заниматься гомосексуализмом, ты можешь также оказаться серийным убийцей?» Спасибо, Трев. Давай теперь запишем песню.

Это должно быть, стало шоком после вашего опыта в Revolution. На сколько сознательно Принс собирал расовую и сексуальную радугу, описанную вами, для Revolution?
Венди: Он делал это невероятно сознательно. Посмотрите, как он выглядел во время Dirty Mind, Controversy и 1999. Он был таки андрогинным. Ему было плевать был ли ты(перефразируя текст Uptown) « черный, белый, натурал, гей, Пуэрто Риканец, просто хренов». Этот парень хотел фанов. Так или иначе, он мог заполучить их – и более интересным способом – привлечь к себе. Образ мысли Sly & The Family Stone, вся эта черная\белая\фриковая фишка привлекала его.
Лиса: Я приведу вам пример. У нас была фотосессия для обложки Purple Rain. Мы все были в разных позах и он подошел к нам с Венди, поднял мою руку, положил на талию Венди и сказал «Вот так» Вот вам и постер. Вот как точно он знал, чего хотел для образа группы. Он хотел, что бы это было куда уж очевидней. Мы не были просто две девушки в группе.
Венди: Мы были парой.
Лиса: Мы были лесбиянками в группе. Это было хорошо просчитано.
Венди: И что мы при этом чувствовали? Я чувствовала себя слегка защищенной этим, что очень иронично. Было столько загадки вокруг него и ему никогда не приходилось отвечать кому-то, а я была так молода и глупа, что думала, что могу принять эту философию.
Лиса: Это было утверждение. Было просто « Вот так. Так история называется, так она выглядит» И это было главной причиной, почему мы не чувствовали, что должны говорить об этом. Люди это просто видели. Они покупали записи и мы были успешны, так что ничего особенно. Это как хип-хоп сегодня. Это опасно, но каждый ребенок в Мидвесте читает рэп.

Значит Принс знал полностью ваши отношения?
Венди: Он не оставался у нас на ночь. Он очень хорошо все знал. (На протяжении середины 80ых Принс встречался с сестрой близнецом Венди, Сюзанной Мелвойн, которая спела версию 1985 года Nothing Compares 2 U)

Как долго до Revolution вы знали друг друга?
Венди: Мы с Лизой знали друг друга с 2 лет. Наши семьи выросли вместе. Мы вместе ходили в школу, все такое. Потом в подростковом возрасте мы провели несколько лет в разлуке. Мне исполнилось 16 и я влюбилась в неё, и мы уже пара 22 года, с 17 лет. Мы влюбились в 1980 и мы настоящая пара с 1981 до 2002.

Вы сначала подумали, что Принс гей?
Лиса: Он был маленьким и как бы жеманным и все такое. Он совсем не геем.
Венди: Он девчонка, точно, но он не гей. Он смотрел на меня, как гомосексуальная женщина смотрела бы на другую женщину.
Лиса. Абсолютно. Он как шикарная лесбиянка.
Венди: Я, помню, была на съемке клипа Sexuality и его на сцене в том маленьком черном пиджаке и галстуке на шее и черных штанах с белыми пуговицами на боку. И когда мы в первый раз увидели друг друга я подумала « Я бы запросто влюбилась в эту девчонку» Не важно, какой вы ориентации или пола. Вы с ним в комнате и он бросает этот взгляд и вы как бы « Все. Я закончила. Все кончено. » Он Казанова. Он Валентино.

Принс, конечно же, разыграл двусмысленность своей сексуальности, и все же, многие мужчины натуралы вступают в отношения с лесбиянками, чего нет у мужчин геев: Это заводит их. Вы не чувствовали на каком-то этапе, что были использованы, чтобы подтвердить гетеросексуальность ПРинса?
Венди: Да. Перед самым концом нашим отношений как триумвирата, да. Было скорее, чувство, что он взял, все, чего хотел от нас и шел к новой цели.
Лиса: Ты думаешь, это имело отношение к сексуальности?
Венди: Возможно, потому что он взял танцовщицу Кет и Шейлу И в группу, чтобы они были более сексуально неподчительны с ним на сцене, это подыгрывало его гетеросексуальной стороне. Ведь будучи лесбийской парой, мы не играли эту сексуальность специально, и, я думаю, возможно, ему нужно было больше этой игривости, возможно, это исходило из его желания лучше показать свою гетеросексуальность. Может быть, это происходило бессознательно, но, да, так было, точно.

Все женщины на лейбле Принса, Paisley Park, были очень привлекательны. И со временем это превратилось в большой вопрос, выбирались ли они за свой музыкальный талант.
Венди: Принсу нравилось быть твоим спасителем. Он любил пообещать тебе мир и быть тем, кто его тебе даст и даст тебе почувствовать себе важнее всего на свете. И я думаю, он продолжает это делать с некоторыми артистами, которые никогда бы не получили контракт с обычным лейблом и никогда бы не были на радио и никогда бы не продали запись. Думаю, он на самом деле верит, что все женщины были стоящими музыкантами в его глазах, но и мне кажется, сексуальный компонент также присутствовал. Это только моя психология и я могу дико ошибаться, не знаю.

Независимо от того, через что вы прошли и что пришло после, уверен, что поколение женщин, увидевших вас в Purple Rain подумали “Может быть это я»
Венди: Я помню, получала много писем от девочек «Я хочу играть на гитаре как ты», и по некоторым письмам можно было сказать, что это молодые лесбиянки и их родители в бешенстве. И я писала в ответ что-то вроде «Стремись к этому. Живи этим. Все получится». Больше нам не приходит таких писем, кроме как, пожалуй, от женщин несколькими годами младше нас. Знаете, как « Вы так повлияли на мое взросление и я так хотела быть похожей на вас». Многие гетеросексуальные девушки пишут, « Вы единственные лесбиянки, которым я бы хотела вставить»

Как ваше музыкальное сотрудничество выдерживает ваши отношения и испытывает их?
Венди: Мы настолько слиты вместе, что можем работать либо невероятно хорошо или чертовски плохо и ни хрена не сделать. Поэтому мы пытаемся изо всех сил сейчас, мы обе матери с разными женщинами, но нельзя избавиться от всего того дерьма, которое пытается и подставляет тебя. Мы боремся каждый день, поэтому мне трудно ответить на этот вопрос.
Лиса: (нервно смеется над утверждением Венди) Было так много невероятного в этом. Иметь возможность делить это с человеком, в которого влюблена, быть на сцене и играть музыку, написанную вместе и смотреть друг на друга как бы говоря «Смотри как это здорово!» У нас в группе были сестры, и братья ездили с нами в тур в команде или помогали в студии. У нас была эта потрясающая жизнь и большой дом. Мы не запирали дверь 15 лет. Люди приходили и уходили из дома и это во многом было утопией. В то же время, это очень сложно, не иметь достаточно личного пространства.
Венди: Нам стали нужны разные вещи, если говорить о близости, и мы знали друг друга всю жизнь. Поэтому мы решили быть выше и оставаться там, где мы есть.
Лиса: Наш брак закончился, но наши духовные взаимоотношения не закончатся никогда. Мы пара больных щенков, в сущности.

Вы сейчас на том этапе карьеры, когда все меняется для вас?
Лиса: Сейчас это просто веселье. Я, кстати, поймала себя на том, что воспоминания начали приносить больше удовольствия.
Венди: Но все закончится звонками от Принса. Он терпеть не может, когда мы говорим о нем.
Лиса: Он всегда такой «Вы можете не переходить грань личного?» Что ж, это была и наша жизнь, приятель! Неважно. Все в порядке.
Венди: Поверь мне, Барри. Он прочитает статью и позвонит нам, и он будет в бешенстве. Где-то в статье он наудет то, из-за чего взбеситься.

Разве он не будет гордиться вами?
Венди: Нет, нет, нет.
Лиса: Он не настолько щедр.

Что ж, сделаю как можно лучше.
Лиса: Сделай это сумасшедшим! Мне плевать.
Венди: Черт возьми, Лиса, я не хочу этого звонка.
Лиса: Я возьму трубку.

White Flags of Winter Chimneys доступен на многих цифровых устройствах а также на сайте Венди и Лисы www.wendyandlisa.com. Музыка Венди и Лисы к сериалу Heroes выйдет 21 апреля.

Оригинал здесь: http://community.livejournal.com/paisley_park/73231.html